Как подготовиться к налоговой проверке

Показательный случай. В производственную компанию приходит выездная налоговая проверка. В первый же день налоговый орган проводит выемку: в сопровождении понятых да еще нескольких оперативных сотрудников — для антуража. На глазах у ошеломленных и полностью деморализованных директора с главбухом налоговики изымают печати сторонних компаний, базы 1С, расчеты бухгалтера и электронную переписку.

Как оказалось, через «карманные» компании, печати которых лежали в сейфе налогоплательщика, проходила внушительная часть выручки компании. Это позволяло компании укладываться в лимиты по упрощенной системе налогообложения.

Исход проверки предугадать несложно: перевод компании на общую систему налогообложения с доначислением НДС, налога на прибыль и налога на имущество (вместо УСН 5%). Плюс — штраф 40% от недоимки (поскольку налицо преднамеренность действий компании) и пени за три года. Перспектива банкротства компании, уголовного преследования и субсидиарной ответственности руководства.

Но как, спросите вы, как налоговые органы могли узнать о печатях? Все просто.

Во-первых, анализ расчетных счетов. Дорожащие лицензией банки сливают эту информацию без особого ропота. А по ним, к примеру, можно проследить, что ваш постоянный и якорный клиент стал вдруг закупать товар у неизвестной компании.

Во-вторых, совпадение IP-адресов. Сдает отчетность и управляет счетом ООО «Х» все тот же главбух с одного и того же компьютера. Значит, налоговым органам достаточно запросить и сравнить данные по IP/MAC-адресам.

Навести на мысли о подконтрольности могут информация на сайте компании и в социальных сетях (особенно разделы «Клиенты», «Проекты»), жалобы работников или конкурентов.

Бонусом к найденным в сейфе печатям пошли файлы Excel с компьютера главбуха с подробной аналитикой («выручка по учету/1C», «выручка реальная»); электронные письма от директора c содержанием вроде: «этих проведи через ООО „Х“; базы „1С“ и фирменные бланки ООО „Х“».

Впереди еще два месяца проверки, а у налогового органа уже такая серьезная доказательственная база, оспорить которую в суде практически невозможно.

Казалось бы, наличие корректно оформленной и подписанной первичной документации — дело само собой разумеющееся: без нее налогоплательщик не может претендовать на вычеты по НДС и учет расходов по налогу на прибыль (или УСН).

Но опыт проведения налогового аудита показывает, что во многих малых и средних компаниях отсутствуют даже элементарные документы — договоры с поставщиками и подрядчиками, товарные накладные, счета-фактуры, акты и так далее. И это по реальным поставкам, работам, услугам.

Когда приходит выездная налоговая проверка, такие нерадивые налогоплательщики начинают в спешке восстанавливать документы. И получают досадные нестыковки — путаницу с датами и названиями компаний, фамилиями и должностями руководителей. Договор поставки датируется до регистрации поставщика, договоры с «субчиками» заключаются уже после сдачи работ заказчику и так далее. При проверке подобные просчеты налоговые органы интерпретируют как признаки формального документооборота.

И потом, не надо упускать из виду, что проверяющие могут назначить техническую экспертизу документов. А она покажет не только давность изготовления документа, но и то, что счет-фактура от поставщика и возражения на акт проверки печатались на одном принтере.

Затеяли налоговый аудит торгового бизнеса. При относительно небольших оборотах параллельно работают шесть ООО. Адрес, директор и учредитель совпадают. Какой-то четкой специализации нет: все продают одно и то же. Сотрудники перекликаются. Товар хранится на одном складе, в одной куче. Бухгалтерия всех компаний ведется одним бухгалтером в одной базе 1С, папки с документами (с аккуратно подписанными ярлычками с указанием названий ООО) стоят на соседних полках шкафа.

Задаем вопросы продавцам: все в один голос рассказывают о том, что «все эти компании входят в нашу группу» и «это тоже наша компания». А особо дотошные поясняют: «Эта фирма для работы с юридическими лицами, а эта — с физическими лицами».

Чем чревато? Обвинением в искусственном дроблении бизнеса, объединением доходов всех компаний с переводом на общий режим.

Но, пожалуй, самое страшное для бизнеса не это. Не зря говорят: вы не можете контролировать то, чего не можете измерить. В условиях бессмысленных внутригрупповых движений товара и денег, отсутствия должных инвентаризаций на складе и некорректного учета обеспечить сохранность товаров нереально. Как результат — воруют все, кому не лень, а бизнес на грани разорения.

Напрашивается вопрос: кто надоумил?!

Сейчас проводится много семинаров на тему «Легальные способы оптимизации НДС», «Как законно не платить налоги» и прочее с советами из серии: «Как сэкономить на ЕНВД? Да поставьте перегородки в магазине, делов-то». Или: «Зарегистрируйтесь как ИП (а заодно сделайте предпринимателем своего бухгалтера, кадровика, юриста, логиста) и платите вместо зарплаты вознаграждение, экономя на взносах и НДФЛ». Готовые «проверенные» шаблоны документов и инструкции предлагаются за дополнительную плату.

Лет восемь назад по «профессиональному» совету такого консультанта наш будущий клиент вывел весь штат в новую компанию на «упрощенке», с ней же заключил договор аутстаффинга. При этом трудовые функции, место и условия работы не изменились (о чем поведали на допросе сами работники), директором новой компании был назначен слесарь налогоплательщика; денежные средства перечислялись в размере, равном сумме зарплаты и ЕСН. Искусственность была налицо.

Теперь же массово агитируют становиться ИП-управляющими и создавать производственные кооперативы. И уже пошла отрицательная судебная практика по делам горе-последователей таких советчиков.

Другая крайность — консерватизм в вопросах налогообложения, когда вместо того чтобы выплачивать командировочные на карту сотрудника, на эти цели тратятся дивиденды учредителей, или товары, работы, услуги приобретаются за наличку и без подтверждающих документов.

В рейтинге подобных (вполне обычных, которые не только можно, но и нужно отражать в учете) затрат — расходы на обустройство офиса (кофе/печеньки/аквариум с рыбками/стол для пинг-понга), представительские расходы (поход в ресторан с потенциальным клиентом), компенсации сотрудникам за использование личного автомобиля и прочее.

Помимо налогового аспекта не следует упускать следующий момент: учет таких наличных расходов ведется, как правило, спустя рукава, а значит, открыто поле для злоупотреблений.

При проведении аудита мы обратили внимание, что компания привлекает много сторонних консультантов-ИП. Содержание таких услуг было весьма расплывчатое: «консультационные услуги», «юридические услуги», а суммы проходили значительные. Никаких расшифровок, подробных актов, текстов таких консультаций не было. Да что говорить — акты оказания услуг и договоры нашлись не все. Все это грозило тем, что при проверке налоговики «снимут» такие расходы как экономически необоснованные и документально неподтвержденные.

Каково же было удивление нашего клиента, когда мы показали результаты аудита. Оказалось, что с такими предпринимателями компания никогда не работала!

Все указывало на недобросовестные действия главного бухгалтера. За три года набралась приличная сумма, незаконно выведенная из оборота компании. Главбух свою вину не признала, но ущерб возместить пообещала (написав расписку).

Да, их не так много, но они есть. Часть из них можно найти в региональных законах.

К слову, не все знают, что в Татарстане для строительных и производственных компаний действует льготная ставка по упрощенной системе (5% для объекта «доходы минус расходы»). А аккредитованные в минкомсвязи IT-компании могут рассчитывать на пониженную ставку страховых взносов (14% против 30%).

Или, к примеру, расходы на НИОКР (к их числу относится внедрение энергоэффективных технологий) при должном оформлении можно списывать с коэффициентом 1,5. Иными словами, потратили на переоборудование производства 20 млн рублей, а в качестве приятного бонуса — экономия по налогу на прибыль в 6 млн рублей (а не 4 млн рублей, как при обычных расходах).

На балансе нашего клиента числился социальный объект — в нагрузку, так сказать. Балансовая стоимость огромная, а значит, необходимость уплаты кругленькой суммы налога на имущество. Мы навели справки и выяснили, что здание-то непростое, а настоящий памятник культуры. И не какой-нибудь, а федерального значения. А такие объекты не облагаются налогом на имущество. А это 3,4 млн рублей переплаты налога за один год.

Конечно, у руководителя и без того задач хватает. Но общее понимание должно быть.

Ну, не дело это бухгалтера — заниматься вопросами налоговой оптимизации и тем более принимать решения по таким вопросам. Каждый год появляются новые формы отчетности, меняются КБК, ОКОФ, увеличивается объем документов, предоставляемых при камеральных и встречных проверках. Все это приводит к тому, что бухгалтеры невольно становятся операторами налоговых органов.

Ситуация усугубляется некорректной системой мотивации главбухов — например, когда зарплата привязывается к прибыли компании: «зачем отражать расходы в учете, уменьшая тем самым прибыль, когда можно списывать их за счет чистой прибыли (завышая налог на прибыль)?»; либо внедрена система наказаний за любые придирки налоговых органов: «да лучше дам все, что просят налоговики (пусть и незаконно), лишь бы не оштрафовали»; или никакой мотивации попросту нет: «оно мне надо?».

Пример из практики. Ну какое производство без технологических потерь? Но до нашего прихода главбух уверяла собственников, что списывать такие потери — очень трудоемко, да к тому же рискованно. В результате на балансе компании образовался дутый остаток материалов, искажающий отчетность. Да, потребуется разработка технологической карты на начальном этапе и оформление ежемесячных отчетов производства после. Но конечный результат — экономия налога на прибыль через списание таких потерь на расходы и корректные данные по остаткам, которые собственник может в любой момент перепроверить и принять меры, — оправдывает такие вложения.

Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/353846