13 заблуждений руководителя о налогах

Экономическая ситуация вынуждает государство более внимательно относиться к сбору налогов. Проверки вышли на качественно новый уровень, налоговые органы получили расширенные полномочия и весьма успешно ими пользуются. Кроме того, теперь они действуют рука об руку с правоохранительными органами и банками. А последние два года стали рекордными по количеству налоговых поправок. Кроме того, сильно изменилось законодательство о банкротстве, переписан Гражданский кодекс.

На сайте ФНС размещены 12 общедоступных критериев самостоятельной оценки рисков попадания в план выездных налоговых проверок. Среди них — недостаточная налоговая нагрузка, низкая рентабельность, убыточность. Многие компании настолько рьяно стараются не выходить за установленные показатели, что даже «рисуют» дополнительную реализацию или не предъявляют законные вычеты. Лишь бы втиснуться в «безопасные» рамки и не привлекать лишнее внимание.

Между тем практика показывает, что ни низкая рентабельность, ни даже убыточность компании не делают ее более интересной для проверяющих. Скорее наоборот.

Пожалуй, одно из самых распространенных заблуждений. Оно связано с ошибочным толкованием закона от 26.12.2008 №294-ФЗ, защищающего права бизнеса при проверках госорганами. Согласно п. 2 ст. 9 закона плановые проверки проводятся не чаще одного раза в три года.

Но на налоговый контроль эти положения не распространяются. В Налоговом кодексе нет ограничений относительно проверок организаций и ИП, работающих менее трех лет.

Безусловно, проверяющие заинтересованы захватить проверкой максимально возможный период (три года). Разумно, ведь по теории вероятности в этом случае и число потенциальных нарушений будет максимальным.

Тем не менее это не означает, что налоговая будет терпеливо ждать три года, смотря на то, как вы хулиганите. Мы наблюдали немало случаев, когда проверка проводилась в отношении совсем молодых компаний (1 - 1,5 года), спровоцировавших выездной контроль большим возмещением НДС, связями с «плохими» контрагентами или попросту неприлично высокими оборотами по расчетным счетам.

Многие считают, что, сменив местонахождение организации либо место жительства индивидуального предпринимателя, можно уйти от налоговой проверки или уплаты налогов. Это далеко не так.

Во-первых, сама процедура сейчас усложнилась – и при малейших сомнениях налоговики попросту отказывают во внесении изменений в ЕГРЮЛ.

Во-вторых, миграция налогоплательщика в другой регион до, во время или после начала налоговой проверки не исключает возможность проверки уже по новому адресу.

И, наконец, попытка сменить адрес может спровоцировать повышенный интерес налоговых органов.

Как показывает практика, доначисления по итогам выездных проверок оказываются значительными. Расстаться с такими суммами и вывести их из хозяйственного оборота бывает непросто. Поэтому собственники часто идут на различные хитрости, стараются избавиться от фирмы, оставить ее без имущества, а казну — без доначисленного.

Одна из типичных схем — «заморозить» компанию и перевести всю деятельность на другую фирму своей группы. Более «продвинутый» вариант — на новое юридическое лицо. Перезаключаются договоры с поставщиками и заказчиками, денежные потоки перенаправляются со старой фирмы на новую, переводят персонал и активы.

Только такой подход не спасает. С 2014 года налоговые органы получили право взыскивать недоимку не только с самого должника, но и с его взаимозависимых (материнских/дочерних) структур, а также с любых иных косвенно контролируемых или сопричастных организаций (подп. 2 п. 2 ст. 45 НК РФ). А с 2017 – и с физических лиц.

Подробнее – в нашей статье «Двойник от налогов не спасет»

Еще один распространенный вариант «выхода» из сложных ситуаций — ликвидировать накопившую налоговые риски компанию. По известному сталинскому принципу «Нет человека — нет проблемы».

Загвоздка в том, что законным путем компанию с сомнительным налоговым прошлым, тем более с выявленными долгами перед бюджетом ликвидировать не получится. Что на самом деле обычно предлагают многочисленные сомнительные «быстроликвидаторы», объявления которых висят на каждом столбе?

Простой вариант: вывести директора и учредителей, «переписав» фирму на другие лица, и перевести юридический адрес подальше — туда, где «искать не будут». Как правило, «другие лица» — это серийные предприниматели, руководители/учредители сотен фирм, зачастую даже не догадывающиеся о своей сумасшедшей карьере.

При этом само юридическое лицо остается как есть. Неважно, что под другим названием, в другом регионе и с новыми собственниками. Главное — оно продолжает существовать. И что самое интересное — в соответствии с законодательством, за период, пока компания была Ваша, отвечаете Вы. Перевести свою личную ответственность на подставных руководителей и учредителей не получится.

Более сложный вариант: провести реорганизацию (присоединить фирму к другому юридическому лицу). Но и это не выход.

После реорганизации компания не исчезает, она продолжает существовать в виде своего правопреемника. Вероятность проверки такого правопреемника по-прежнему остается. Проверка правопреемника означает и проверку компании-предшественника. А кто будет отвечать за ее деятельность? Конечно, тот, кто управлял или владел ею до реорганизации.

Многие собственники думают, что доля их ответственности ограничивается вкладом в уставный капитал. Мол, на то оно и общество с ограниченной ответственностью, что ответственность ограничена. А если у компании нет активов, нет взаимозависимых фирм, которые могут в сложной ситуации «поделиться» нажитым, казалось бы, можно не бояться — взыскивать нечего. Зря так думают.

Последняя практика показывает, что налоговые органы все чаще привлекают руководителей/учредителей к субсидиарной ответственности. «Субсидиарная» означает «дополнительная»: если имущества юридического лица недостаточно для погашения долгов, то они могут быть взысканы из личного имущества руководителя/учредителя. В результате налоговые органы часто добиваются взыскания всего объема непогашенной задолженности с контролирующих его физических или юридических лиц.

Широко распространена практика, когда компания, понимая, что расплатиться по налоговым долгам она не в состоянии, начинает спешно выводить имущество. Активы предприятия разлетаются в неизвестных направлениях, искусственно накапливается задолженность, задним числом заключаются договоры цессии и залога.

Многие предприниматели стараются скрыть свое владение бизнесом для того, чтобы уберечь личное имущество в случае претензий со стороны органов власти, партнеров, контрагентов. С учетом практики применения субсидиарной ответственности к директорам/учредителям компаний-должников логика понятна.

Механизм прост: назначают руководителем доверенное лицо или вовсе «номинала», так же поступают с учредителями. И юридически никого участия в собственном бизнесе не принимают. Вот и получается, я не я, и лошадь не моя, и я не извозчик.

С 2015 года при инициировании банкротства должник больше не может выбирать арбитражного управляющего. Это значит, что влиять на ход процедуры банкротства через «своего» человека теперь не получится.

Раньше подконтрольный арбитражник мог всячески затягивать процесс по делу, не предпринимать никаких активных действий, «случайно» опоздать подать заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, что позволяло должнику увести активы подальше и спрятать концы. Теперь на выбор управляющего влияют кредиторы. А они-то спать не будут.

Банкротом признают только тех, кто сможет доказать свою финансовую несостоятельность. По закону, прежде чем начать процедуру банкротства, гражданин обязан предоставить сведения обо всех сделках по отчуждению имущества за последние три года. К таким сделкам могут быть отнесены брачные договоры, предусматривающие раздел имущества супругов, дарение и продажа долей в бизнесе, заемные обязательства (например, беспроцентный заем своей компании) и т. д.

Все это может быть оспорено кредиторами, если будет доказан намеренный вывод активов. Кстати, оспорены могут быть и сделки, совершенные супругом в отношении общей совместной собственности. Поэтому схемы с фиктивным разводом, разделом имущества или перерегистрацией активов на близкого родственника помочь в сокрытии имущества уже не смогут.

Начнем с того, что взяточничество уголовно наказуемо. Сейчас масштаб коррупции существенно снизился. Государство очень внимательно относится к этому вопросу и проводит серьезную работу. Перетасовка кадров, перевод крупнейших налогоплательщиков на учет в Москву, усиление контроля за работой районных инспекций вплоть до видеонаблюдения в кабинетах — естественно, все это снижает желание «решать вопросы».

На самом деле для того, чтобы стать звездой оперативных сводок, многого не надо. Директор компании попадает под ст. 199 УК РФ, если налоговые долги фирмы за три года подряд превысят 5 млн. рублей, что составит более 25% от общей суммы начисленных налогов. Либо компания не уплатит в бюджет более 15 млн. рублей. Особо крупным размером признают налоговый долг свыше 15 млн. рублей за три года (и 50% от суммы) или 45 млн. рублей.

Получается, для того, чтобы досадить государству в крупном размере, достаточно неправомерно «посадить» на расходы по налогу на прибыль и заявить вычеты по «входному» НДС от закупки на сумму чуть выше 15,5 млн. рублей (если это 25% от суммы неуплаченных налогов) или 27,9 млн. рублей без процентов. И это за три года.

Приплюсуйте сюда неуплаченные страховые взносы (теперь это также уголовно наказуемо). С учетом уровня цен, сделок и оборотов большинства компаний цифры весьма скромные.

Кроме того, сам механизм возбуждения уголовного дела за неуплату налогов намного упростился. В конце 2014 года вступили в силу поправки, которые позволяют возбудить уголовное дело по материалам органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность, или вовсе по наводке Ваших «доброжелателей» (конкурентов, обиженных партнеров, недовольных сотрудников). Проведение налоговой проверки теперь необязательно.

Как результат — шквал уголовных дел по налоговым преступлениям и обвинительных приговоров по ним.

Причем, если еще два-три года назад за неуплату налогов, как правило, выносились приговоры с условным назначением наказания или штрафом, то сейчас наказание — это реальное лишение свободы. Правда, его можно избежать, если уплатить недоимку до назначения судебного заседания. Эффективный инструмент взыскания.

Кроме того, с недавнего времени в рамках уголовного дела за неуплату налогов контролирующее лицо можно не только наказать штрафом или лишением свободы (максимально — 500 тыс. рублей/до 6 лет по п.2. ст.199 УК РФ), но и взыскать с него налоговые долги фирмы в виде ущерба.

И что самое интересное, после того как директор возместит этот самый ущерб за счет собственных средств, налоговые долги компании по-прежнему останутся.

Таким образом, вопрос о том, платить или не платить, становится просто неактуальным. Комплексное изменение законодательства и судебной практики вкладывает в руки налоговых органов новые инструменты взыскания недоимок. В том числе за счет личного имущества собственников бизнеса.

А это означает, что к вопросам налоговой безопасности пора подходить со всей серьезностью.
Времена «Сколько, Иван Васильевич, в этом квартале НДС рисуем и на кого расходы кидаем?» уже прошли.

Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/143382